- "Когда я стал мультипликатором, вывел для себя принцип: красиво и смешно.
Потом понял: чем больше красоты, тем менее смешно. А красиво и смешно – это векторы, которые в разные стороны смотрят. То есть, чтобы добавить смешного, нужно сделать как можно более примитивное изображение.
Мой любимый персонаж – ребенок приблизительно трехлетнего возраста. То есть наибольшая непосредственность и прикольность, когда ребенок использует слова, не зная их значения.
Рисовать я начал с детства вместе с сестрой, потому что папа рисовал всегда. У него даже есть медаль такая: «Лучшему физику среди художников и лучшему художнику среди физиков». Рисовали мы, рисовали, потом сестра поступила на физтех и рисовать перестала, я потом тоже на физтех поступил, но рисовать не перестал.
Я рисовал практически каждый день, почти непрерывно этим занимался, поэтому учеба в этой области не понадобилась. Хотя ее не хватает, школы академической. Один из моих «реальных» учителей всё время меня поддевает, глядя на моих уродцев, – нормального человека я нарисовать не смогу.
Если персонаж обаятельный, на него приятно смотреть – как он разговаривает, дышит, как он кашляет, как встает, кряхтит. То есть всё это вызывает симпатию и интерес. Этого человека тогда можно просто снимать. Нужно придумать что-то минимальное: с чего начать и чем закончить. То есть, в принципе, персонаж самодостаточен.
Мою бандану все знают, и я, в общем-то, для того ее и ношу. Ну, чтобы запоминалось лучше, с одной стороны, а с другой – чтобы выглядеть помоложе. Зимой я хожу в валенках, а летом в шортах. Вот так я и существую, играю роль такого персонажа… Это с позиции общественной, а с моей личной – я просто нуждаюсь в общении…
Что касается моего фильма «Болеро»… Это типичный фильм «повышенной духовности». Потому что, если бы в нем был смысл, была бы какая-нибудь драматургия, то это был бы какой-нибудь триллер, или комедия, или трагедия. А поскольку ничего не происходит, значит, это фильм «повышенной духовности» – поел, покакал и дальше пошел.
Женщины любят ушами, я, как и все мужики, больше люблю глазами, но для меня самый эмоциональный канал – это звук.
Я люблю джаз, на велосипеде покататься, в теннис поиграть, горные лыжи, природные явления…
Самые трогательные моменты в мелодрамах подбирают так, чтобы они на финал приходились, поэтому мне очень неловко, что, когда включают свет, я весь в слезах."
Иван Максимов – из тех немногочисленных (во всей мировой мультипликации их единицы) режиссеров, которым удалось создать на экране собственный мир, не только населенный неповторимыми персонажами, но и существующий по особым законам. Анимация в чистом виде, ни малейшей литературности. Текстов нет, только движущееся изображение и музыка, всегда настолько точная, что даже известные мелодии (не только «5/4», но и «Болеро» Равеля) воспринимаются как «музыка из максимовского фильма».
С «Болеро», собственно, всё и начиналось – первая версия фильма была сделана еще на Высших курсах сценаристов и режиссеров. Персонаж с непомерно длинным хвостом ходит по кругу, из одной двери в другую. Замкнутый черно-белый мир существует, кажется, в полной гармонии с самим собой и населяющими его созданиями: все они совершенно поглощены своими делами. Спрашивать режиссера, о чем фильм или что он хотел сказать, – бесполезно. Пересказывать – тоже, так что любой разбор и вообще любой текст, посвященный работам Максимова, как правило, сбивается на попытку более или менее грамотного психоанализа. Слон с квадратным хоботом («N+2», сюжет «Идеальная дырочка») ищет подходящее для этого квадратного хобота отверстие: что это означает на самом деле? Или – в чем философский смысл фильма «Справа налево»? Луна падает в мясорубку, из лунного фарша образуются причудливые, но типично максимовские существа, вступающие или не вступающие друг с другом в некие отношения, а в конце концов, после многих превращений, собачке, оказывается, терпеливо ожидавшей этого на «другом краю» экрана, достается косточка. Ну, и про что истории? Да вот про то, как слон примеривался хоботом к окошкам или луна превращалась в летающих, ползающих, катящихся и прочих персонажей. В сценарии они называются «поросёнок», «многоножка», «хобот», «нюхатель» – по внешним признакам или роду занятий. И всё! Герои фильмов Максимова могут быть более или менее реалистическими, но все они, несомненно, из одной страны. Впрочем, сам Максимов пространство, в котором существуют его персонажи, определяет скромнее: как-то он назвал свои фильмы «домиками». Будто он заглядывает в окошки и видит персонажей, с которыми что-то происходит, – это и есть история, которую он нам рассказывает (вернее, показывает). Прорубил бы окошко в другой стене – попал бы в другую комнату, узнал бы другую историю, может быть, с другими героями, а может, и с теми же. При этом Иван, по его собственным словам, персонажей своих придумывает вполне сознательно, комбинируя из отдельных элементов.
За несколько лет «максимовский стиль» (режиссер не только сочиняет фильмы – он много работает в рекламе, занимается книжной и газетно-журнальной графикой) вполне определился, и у некоторых этот стиль даже вызывал опасения: дескать, не начнет ли Максимов повторяться? Нет: сохраняя верность себе (однажды он даже получил награду на фестивале именно с такой формулировкой – «За верность себе»), Иван, хотя и не очень явственно, но меняется.
В 1996 году, почти через десять лет после поступления на Высшие курсы и начала создания «Болеро», вышел фильм «Нити», заметно отличавшийся от всего, что было сделано раньше. Отличавшийся до такой степени, что многим показалось, будто это – первый максимовский цветной фильм (хотя цвет присутствовал и до того – в «Слева направо», «Провинциальной школе»). Наверное, потому что в отличие от прежних «раскрашенных», этот фильм был, скорее, живописным, а главное – окрашенным эмоционально. Теперь между персонажами действительно появились отношения, теперь персонажи вызвали не только любопытство, но и сочувствие зрителей (в первую очередь – зрительниц).
Со времени окончания Иваном Максимовым курсов прошло довольно много времени, но с тех пор остались неосуществленные проекты: несколько лет были для анимации настолько трудными, что снимать фильмы просто не было возможности. И вот сейчас режиссер к ним возвращается. Совпадение или нечаянное предсказание – но литературный сценарий «Болеро» первоначально заканчивался словами «ДАЛЬШЕ – ТИШИНА» (так и было напечатано на машинке, заглавными буквами). После чего от руки было приписано еще несколько строчек, и теперь финал стал другим: «…ничто больше не сможет помешать Великому Движению». Хотелось бы, чтобы это сбылось!
Пока – сбывается. После нескольких лет, когда приходилось пробавляться рекламой и клипами (именно тогда-то он и получил награду за верность себе), Иван «вернулся в большую анимацию». Три фильма за три года: «Медленное бистро» в 2002, «Ветер вдоль берега» – в 2003, «Потоп» – в 2004. И снова внимательному глазу заметно, что режиссер меняется. В «Ветре» впервые в замкнутый мир неизменных максимовских персонажей врывается природная стихия. Стихия, но уже другая, управляет событиями и в «Потопе». И так не терпится узнать, что ждет нас за следующим поворотом той самой дороги, на которой и происходит «Великое Движение».